Он привёз в этот век весь багаж: цинизм, уверенность, потребительское «я знаю лучше». И каждый предмет из этого багажа здесь становится ненужным. Никому не важно, сколько он зарабатывал. С кем ужинал. Какой у него профиль. Его меряют по-другому. По тому, как он встаёт утром. По тому, как относится к земле. К людям. К молчанию. И сначала он теряется — потому что всё, на чём держалась его личность, исчезает. «Холоп. Великолепный век» не оставляет места иллюзиям. Только телу. Только правде. Только действию.

Сюжет не строит геройскую арку. Он позволяет герою прожить собственную ненужность — чтобы потом обрести себя заново. Не через слово. Через работу. Через помощь. Через потерю. Герой медленно — мучительно — превращается из фигуры в человека. И когда в финале он молчит рядом с другим — это самый громкий его поступок. Потому что он больше не прячется. Не оправдывается. Не объясняет. Он просто остался. С собой. И это — победа.